Дети с ОВЗ в школе и детском саду. Опыт семей
С началом учебного года дискуссия вокруг образования для детей с особыми потребностями и его доступности вспыхнула с новой силой. В одном лагере – борцы за инклюзию и возможность учиться в обычной школе вместе со всеми. В другом – сторонники коррекционных школ (и тут мотивы тоже разные, от: «Пусть дети с инвалидностью учатся в спец. школах, а обычным не мешают» до «Не всем подходит инклюзия, а в коррекционной школе учат важнейшим вещам»). Третьи сторонятся государственной системы образования и пытаются устроить ребенка в частную школу или детский сад. Но бывает, что выбора особо и нет – в маленьких городах, в глубинке не так много возможностей.
Мы поговорили с родителями особенных детей и попросили их рассказать о своем пути и взглядах на систему образования
«Для меня важно отношение к ней в первую очередь. Если она будет троечницей, меня это мало волнует»
Наталья Зоткина, учредитель и директор фонда «Право на чудо», мама торопыжки Лизы с ДЦП. Инстаграм @zotkina_natalia:
– Когда Лизе было 7 лет, мы решили, что в 8 она пойдет в школу. До этого, честно говоря, я очень сильно сомневалась. У дочки ДЦП, она не ходит. Для меня было важно, чтобы школа была недалеко от дома, чтобы у них был опыт инклюзивного образования, и чтобы это была государственная школа. Варианты частных школ я даже не рассматривала.
Лиза учится в обычной школе недалеко от дома, в ресурсном классе по программе 6.2. У нас пролонгированная начальная школа – 5 лет, пролонгировать можно любой класс. В прошлом году мы закончили первый класс, и я думала повторить его, как советуют большинство психологов и педагогов, так как это основа. Но в итоге Лиза перешла во второй вместе со своими одноклассниками – жалко оказалось менять коллектив.
Перед школой мы проходили психолого-медико-педагогическую комиссию – ПМПК. Комиссия выдает заключение, в котором прописаны все условия, которые должны быть созданы для ребенка в образовательной организации. У Лизы в школе обязательно должен быть ассистент – это человек, который помогает по физической части: передвижение в школе, помощь с туалетом и так далее. Ассистент, в отличие от тьютора, не вмешивается в учебный процесс. Тьютор работает более глубоко, с детьми с ментальными проблемами, задержками речевого развития и т.д. Наш ассистент – это наша няня. Она присутствует с ней в классе, помогает сидеть, может помочь держать ручку, перевернуть страницу. А читает и пишет Лиза сама – как может.
Также согласно заключению ПМПК, с Лизой обязательно должны работать психолог, логопед, дефектолог, должна быть создана среда – пандусы, лифты. Это основные вещи.
Пандусы и лифт в нашей школе есть, по всему периметру установлены поручни, есть отдельные туалеты для детей с инвалидностью, дети с инвалидностью (старшеклассники) также входят в управляющий совет школы. Когда Лиза пришла в класс, техник сразу настроил под нее парту, чтобы ей удобно было подъезжать и сидеть на коляске. В нашей школе довольно большая психолого-педагогическая команда, нас обеспечивают психологом, логопедом, дефектологом. Сама школа небольшая, в классах до 20 человек, кроме Лизы в классе нет других детей с ОВЗ.
Да, это государственное учреждение, в котором есть свои нюансы, но в целом картина меня устраивает, подход мне нравится. Для меня важно отношение к ней в первую очередь. Если она будет троечницей, меня это мало волнует. Главное – психологическое состояние, здоровье ребенка.
Если не считать ранних подъемов, Лизе нравится школа, нравится общаться одноклассниками, учителями. Сам процесс обучения для нее сложный: Лиза все делает качественно, но ей нужно ровно в два раза больше времени, чем остальным. Учителя к этом относятся с пониманием, стараются подстроиться. Еще у Лизы нет уроков физкультуры, ритмики – по группе здоровья, на все остальное она ходит.
Пока семейное, дистанционное образование я не рассматриваю – для меня важна социализация. И у меня нет столько времени и ресурса, чтобы самой ее обучать. Я считаю, что это должны делать люди, которые должны этим профессионально занимаются.
Согласно Закону об образовании, ПМПК (психолого-медико-педагогическая комиссия) регулирует порядок получения образования детьми с ОВЗ. В состав комиссии входят педагоги и медики, соответствующие профилю заболевания ребенка.
ПМПК нужна ребенку, если он нуждается в специальной помощи и специальных ресурсах в рамках системы образования. Прохождение комиссии является добровольным, родители могут обратиться за консультацией самостоятельно, без направления.
При этом, если семья предъявляет заключение ПМПК в образовательное учреждение, его обязаны выполнить полностью – отказаться от каких-либо условий и частей программы не получится.
«Я не хочу пробивать систему образования своим ребенком»
Римма Янушкевич, детский реабилитолог, практик Anat Baniel Method (ABM), мама сына с ДЦП. Инстаграм @mama_reabilitolog:
– Моему сыну сейчас 8 лет, он обучается в частном саду-школе по системе Монтессори в Подольске. Рома начал самостоятельно передвигаться на ногах несколько месяцев назад. Психическое развитие у него хромало всегда – до трех лет он не понимал обращенную речь. То есть, развитие идет по всем направлениям – и в речи, и в когнитивном, и в физическом развитии, но все равно везде не норма.
О саде мы начали задумываться, когда сыну было 5 лет. Прошли ПМПК, комиссия посчитала, что на тот момент у Ромы была глубокая умственная отсталость, и в коллективе он быть не может. Мы искали частные сады, но нас нигде не брали – при том, что мы говорили, что у нас есть няня и она могла быть тьютором. И до 7 лет сын не был в коллективе вообще.
В прошлом году в августе ему исполнилось 7, и стало понятно, что ситуацию надо как-то решать. Конечно, не обязательно идти конечно в школу в 7 лет. Но социализация нужна. Да, у него есть отставание от сверстников примерно в 2 года и в умственном, и в речевом развитии, но для жизни и работы в коллективе он вполне себе пригоден.
На ПМПК мы больше не пошли. Я понимаю, что Рома все равно не сможет учиться в обычной школе и даже в коррекционной ему будет сложно – там идет акцент на ручной труд, а он не может этим заниматься. Мы пошли по другому пути: стали искать систему образования, которая будет ему комфортна. Инклюзию. Младшая дочь у нас к тому времени тоже пошла в сад – и идея была в том, чтобы она была где-то рядом, могла поддержать брата, объяснить его речь. Сначала мы пошли в Вальфдорский сад-школу. Но долго не смогли там быть по чисто географическим причинам: до школы ехать было порядка 1,5 часов в одну сторону, из Подольска в Москву, и мы скоро поняли, что вымотались.
И тут я узнала, что у нас в Подольске открылся сад-школа Монтессори. Эта система предполагает серьезное обучение, и я думала, что нас не возьмут. Но к счастью, нас приняли. Это школа, где нет уравниловки детей, учителя видят их особенности. Большое внимание уделяется формированию навыков: например, дети сами стирают свои полотенчики, у них в комнате стоит маленький утюг –и под руководством воспитателя они гладят. В классе стоит огромное бревно, где можно потренироваться забивать гвозди. Они готовят вместе перекус. Это вещи, которые обязательно пригодятся любому ребенку, а нашим детям они нужны в десять раз больше. Как и умение поставить табличку «Мне нужна помощь» – детям, даже нормотипичным, очень сложно преодолеть смущение.
И я вижу прогресс. Зная своего ребенка я не думала, что мы придем достаточно скоро к решению примеров. Он сам захотел учиться читать, хочет больше говорить – ведь в коллективе нужно объясняться. У них проектная система: например, дети изучают птиц. Они читают про них, считают их, изучают их зоологию. Потом – космос, и они месяц говорят об этом.
Я бы хотела, чтобы сын дальше был в системе Монтессори – она предполагает обучение до 15 лет. Я прекрасно понимаю, что в государственной системе мы бы пришли сейчас к домашнему образованию. Конкретно в нашем городе. Если не менять кардинально место жительства на Москву, потому что в Москве да, там есть коррекционные школы, в которых дети в такой же кондиции как у меня смогут учиться. В нашем городе такой школы нет.
Да, по закону мы можем придти в любую школу, ближайшую к дому. Но мне не все равно, что будет с моим ребенком. Отчасти конечно можно биться за то, чтобы он учился со всеми. Но будет ли это на пользу ребенку? И как мама еще двух нормотипичных детей я могу сказать: нельзя равнять класс 25 человек по одному Ване или Мише, которые делают все медленнее других детей. Потому что тогда не будет никакого образования для всех. И я не хочу пробивать своим ребенком систему образования. Возможно, кто-то сильнее.
Сейчас сын радостно идет в школу, радостно возвращается. У него есть друзья, есть абсолютная инклюзия, одноклассники ему во многом помогают. В него даже в прошлом году даже девочка влюбилась. В прошлом году у нас еще Ромка не ходил, и из детей была очередь, чтобы везти его на коляске. И в Вальфдорском саду, и в школе Монтессори мне писали родители: «Огромное спасибо вам за то, что вы привели Рому в наш коллектив, и наши дети имеют возможность с ним взаимодействовать». Понимаете, тут ведь как выстроишь отношение – здесь это удается, в государственной системе наверное пока еще не время. У нас в реабилитации есть средний показатель отставания системы от Запада – 30-40 лет. Думаю, с системой образования происходит примерно то же самое. Просто мы хотим нашим детям дать сейчас модель близкую к идеальной. И я не готова пытаться отдать сына сейчас туда, там где его не ждут и не хотят видеть. И пробивать эту стену я не хочу.
Ребенку с особенностями развития специалисты ПМПК рекомендуют обучение по адаптивной образовательной программе. Вариантов программы 4:
1-й вариант: ребенок обучается по общему для с детьми без ОВЗ учебному плану. Его особые образовательное потребности учитывают в ходе внеурочной работы.
2-й вариант: уровень сложности образовательной программы ниже, в учебный план включены коррекционно-развивающие курсы. Наряду с академическими достижениями внимание обращено и к формированию сферы жизненной компетенции.
3-й вариант: у ребенка при ведущем нарушении (глухие, слабослышащие, позднооглохшие, слепые, слабовидящие, с нарушениями опорно-двигательного аппарата, с расстройствами аутистического спектра), имеется умственная отсталость (интеллектуальные нарушения) легкой степени. Академический компонент образовательной программы не имеет первоочередного значения, особое внимание уделяется развитию сферы жизненной компетенции.
4-й вариант: основному нарушению сопутствует умственная отсталость в умеренной и более тяжелой форме. Ребенок обучается по специальной индивидуальной программе развития (СИПР), исходя из его возможностей.
«Мне хотелось оградить сына от насмешек других детей»
София Манжикова, мама Баира (расстройство аутистического спектра), г. Элиста, респ. Калмыкия:
– Моему сыну Баиру 13 лет. Он учится в коррекционной школе 8 вида, перешел в 7 класс. Занимается теннисом и плаванием, в школе посещает уроки танцев. Также ходим на занятия ABA терапии, осваиваем глобальное чтение.
Первая мая реакция когда я узнала что ребенок у меня оформляется на инвалидность была: «За что мне все это, почему именно мой ребенок». Принять все это было тяжело. Он не мог делать элементарных вещей: одеваться, кушать сам , был избирателен в еде, гиперактивен, у него был аутоподобный синдром, не смотрел в глаза, было сильное слюнотечение, он не реагировал на своё имя. Слава Богу, все это уже позади. Но на тот момент я даже не рассматривала такой вариант, что он должен пойти в обычную школу. Мне хотелось его оградить от насмешек других детей. И мы выбрали коррекционную школу – она в 20 минутах ходьбы от нас, там сын находится без тьютора и моего сопровождения. В школе Баиру нравится, он очень быстро социализировался. Класс у нас небольшой – 7 учеников и 2 надомника.
Родителям детей с особенностями хочу сказать: чтобы научить чему-то ребенка, нужно сначала сломать себя. Ты думаешь: это мой ребенок не сможет, и это не сможет. Мы год с сыном ходили на теннис, учились элементарному – отбивать мячик. И в конце года пошел результат. Верьте в своих детей, и все получится!
«Председатель ПМПК посоветовала нам попробовать сначала в обычной школе»
Эва Саряева, мама Адама (расстройство аутистического спектра), г.Элиста, респ. Калмыкия. Инстаграм @eva_saryaeva:
– Моему сыну сейчас 10 лет, но в свои 10 лет, к моему величайшему сожалению, он не говорит. Несмотря на это, он перешёл во 2 класс обычной средней школы. И учится он не на дому (хотя, признаюсь, школа оказывала давление, чтобы мы числились на надомном обучении), а очно – в инклюзивном классе, где всего 12 учеников, из которых несколько деток с ОВЗ (у всех разные диагнозы: по слуху, зрению и т.д.), а остальные – нормотипичные. Адам обучается по адаптированной программе для детей с расстройством аутистического спектра (с варианта 8.2 недавно была изменена на 8.3).
Априори я планировала, что мой ребёнок пойдёт в коррекционную школу 8-го вида, ведь он не говорит, как он будет учиться в обычной!? И когда мы первый раз попали на ПМПК, председатель комиссии посоветовала попробовать сначала в обычной школе, а если не получится, то всегда можно перевестись в коррекционную, а вот из коррекционной — уже сложнее. Но, честно говоря, первый год в школе не сложился и был провальным: ребёнок отказывался выходить из автобуса при виде школьной остановки, кое-как силой мне приходилось выводить его под неодобрительные возгласы водителя и взгляды пассажиров. На всех уроках он выдерживал не больше часа и мне приходилось всё время находиться рядом. После первого года обучения я опустила руки и решила переводить своего сына в коррекционную школу, но снова председатель комиссии ПМПК уговорила меня повременить, попробовать ещё раз и посмотреть, мол, первый год был пробным (Адам учился в 1 классе два года), а вдруг получится!
И знаете, я не пожалела! Сейчас мой сын с улыбкой на лице и вприпрыжку идёт в школу, выдерживает по 3-4 урока в сопровождении тьютора, а я в это время могу хотя бы заняться своими делами. К слову, с тьюторами беда практически во всех школах нашего города. Чаще всего их просто нет. И это вполне объяснимо: небольшая зарплата, куча бумажной работы, отсутствие опыта работы с «особенными» детьми и, соответственно, боязнь и нежелание работать в качестве тьютора. Мне тоже приходилось требовать, добиваться тьютора. Сейчас у нас замечательный тьютор, которому я доверяю, как себе, и не боюсь спокойно оставить своего сына с ней в школе!
В России родители по своему желанию могут выбрать для своих детей одну из пяти форм обучения:
Очная, заочная или очно-заочная — они предполагают обучение в школах, гимназиях, лицеях.
- Очная форма: ребенок ходит в школу 5-6 раз в неделю. По медицинским показаниям обучение может проводиться на дому (с посещением учителей и использованием онлайн-технологий) или в медицинской организации.
- Очно-заочная форма: посещение школы 2-3 раза в неделю, чтобы сдать и получить домашние задания. Аттестовываться ребенок обязан вместе с классом: если сегодня пишут контрольную, надо присутствовать.
- Заочная форма: ребенок не ходит в школу и осваивает материал самостоятельно, с помощью репетиторов и онлайн-ресурсов. Контрольные можно сдавать дистанционно, но придерживаться графика аттестации.
Семейная (1-9 классы) и самообразование (10-11 классы) — обучение вне школы; весь процесс организации образования ложится на плечи родителей, а в старших классах — на обучающегося. Аттестации сдаются экстерном. Семейное образование тоже делится на категории:
- Хоумскулинг. Ребёнок обучается в семье и прикрепляется к школе несколько раз в год для сдачи промежуточных аттестаций.
- Анскулинг. То же самое, только ребёнок не придерживается какой-то программы и не прикрепляется к школе для сдачи аттестаций вплоть до 9 класса.
- Альтернативные школы. Родители практически полностью делегируют обучение ребёнка, но тщательно выбирают систему. Это могут быть Монтессори- или Вальдорфские школы, учебные заведения, работающие по различным авторским методикам и цифровые школы.
ДЕТИ С ОВЗ В ДЕТСКИХ САДАХ
Перед устройством в детский сад ПМПК проходят реже, и, как и в случае с прохождением ПМПК перед школой, это – дело добровольное. Родители могут самостоятельно обратиться за заключением, если ребенку необходимы специальные условия обучения и воспитания. Иногда пройти комиссию семьи просят уже после зачисления в детский сад.
Юлия Архангельская, мама торопыжки Вероники с ДЦП, Инстаграм @juliettatrue:
– Моя дочь родилась на 28 неделе беременности с весом 1260 граммов. 16 сентября ей исполнилось 6 лет. Мы ходим в детский сад с четырех лет. Начинали со специализированного – группы кратковременного пребывания для детей-инвалидов. У Вероники ДЦП – спастическая диплегия легкой степени, она ходит. Есть задержка психоречевого развития.
Сначала через сервис Мос.ру я записала ее в обычный детский сад, но пришла и поговорила с заведующей – и поняла, что дочь пойти туда еще не готова. Она не ходила на горшок, были проблемы с передвижением. И мы пошли в группу для детей-инвалидов в реабилитационном центре в Бутово. Там все очень нравилось. В группе было всего 10 детей и 3 воспитателя. Дети были разные: с 3 до 8 лет, и в разном состоянии, были даже лежачие. Но воспитатели настолько прекрасно относились к ним, что дети не хотели оттуда уходить. Плюсов было много: дочь адаптировалась, научилась сама есть, ходить на горшок. В течение дня были разные процедуры: магниты, физио, соляная пещера, ЛФК, разные занятия. Минусы были в том, что приходилось далеко ездить (мы живем в Кунцево), и дети не ходили гулять.
После спец. сада мы снова пришли в обычный муниципальный сад. Я поговорила с заведующей: сказала, что Вероника ходит, но по лестницам, через пороги с ней нужно идти за руку. Заведующая сказала, что это не проблема, у них уже были дети с ДЦП. Еще у нас нет прививок: я писала отказ, нас попросили принести справку от фтизиатра. Воспитатели, конечно, сначала были немножко в шоке. Почему-то их очень смутили очки. Они думали, что дети будут снимать их . Но я сказала, что дети не настолько же дикие, тем боле воспитатели сами в очках – с них же дети их не снимают. Где-то неделю у них было на привыкание – и у Вероники, и у воспитателей. Они сначала пытались сказать: «Как же мы будем ходить по лестницам, мы делаем все быстро». Я сказала: «Ну, как-нибудь. Я не верю, что у вас все дети прям такие быстрые, кто-то все равно тормозит». В итоге, мы влились, все ее полюбили, и никаких проблем нет. В нашей группе 31 человек, 2 воспитателя.
До школы у нас еще 2 года – в саду я специально отдала Веронику в группу на год младше, потому что с детьми ее возраста ей было бы менее комфортно – они шустрее и выше, чем она. Пока думаю о школе для детей с нарушением двигательного аппарата, потому что она часто спотыкается, пороги и лестницы для нее проблема. Но посмотрим, к чему мы выйдем за два года, потому что динамика идет положительная.
Елена Сидорова, эрготерапевт, нейропсихолог, сенсорный терапевт, мама торопыжки Феди с ДЦП, автор Инстаграм-блога @toropigki_s:
– Когда Федька родился, у меня даже мысли не возникало, чтобы не ставить его на очередь в садик. Я просто открыла портал, зарегистрировала его так же, как и старшего сына, в тот же сад. Когда Феде исполнилось 2 года, первого сентября я открыла ленту Инстаграма, и увидела, как ребята, с которыми он лежал в реанимации и другие дети этого возраста пошли в садик. Слезы покатились сами собой, мне было невероятно плохо, я очень сильно переживала. Муж утешал и поддерживал, говорил, что все получится, сын пойдет в сад, но чуть позже. Позже, в декабре, мы встретили замечательного профессора, которая, осмотрев сына, сказала нам: «Только не отдавайте Федю в коррекционную школу и сад. Он очень умный, и если пойдет в коррекционный класс или группу, ничего хорошего из этого не получится». Я конечно была в шоке: что он будет делать в группе с другими детьми, как это возможно? На тот момент не знаний, не понимания не было совсем. Я летела домой на крыльях, открыла интернет…а информации было ноль. С этого момента начался наш путь в детский сад.
В марте пришло уведомление, мы получили направление в сад. Я пришла к заведующему, села напротив и честно все рассказала про Федю. А потом спросила, можем ли мы пойти к ним с сопровождающим. И услышала заветные слова: «Давайте попробуем». В тот момент мне больше всего хотелось обнять этого замечательного человека!
Дальше мы прошли две медицинские комиссии. Первая – обычная медкомиссия, которую проходят все дети перед садом. Единственный позитивный момент в ней был – это психиатр, как ни странно. Он сказал, что сын здорово развит для своего возраста и даже не понял, что у ребенка инвалидность. Дальше предстояло пройти ПМПК – ее я боялась как огня. Как оказалось – зря. Нас осматривал логопед и психолог-дефектолог. Буквально десять минут общения – и нам выдали заключение, что Федя может идти в сад с тьютором. Обязательно должна быть специальная программа, но обычный сад подойдет. И со стопкой документов мы пошли искать сопровождающего.
В обычных садах бывают тьюторы. Но как правило, это один человек на 5-6 детей несколько раз в неделю. Я работаю, и мне нужно было, чтобы Федя мог находиться в это время в саду. Для меня принципиальным был момент, что мой ребенок не должен тянуть всю группу назад, поэтому моя обязанность как родителя – обеспечить его комфорт и быт, с которым он пока не справляется, увы. Да, он сидит с поддержкой, ест и пьет сам, рисует и любит читать, но не ходит. Вариантов не было, и мы начали искать тьютора сами. Кидали клич в группах в соцсетях, спрашивали у соцработников, но люди либо не подходили, либо что-то не получалось. Для работы в саду у тьютора на руках должна быть справка об отсутствии судимости, справка из наркодиспансера, образование педагога или дефектолога, медкнижка, статус ИП, чтобы заключить договор. Я устала искать, разместила объявление на сайте вакансий, и буквально в первые сутки откликнулось 50 человек. Конечно, мы понимали, что сами будем платить этому человеку зарплату, государством в обычном саду она не предусмотрена, поэтому я установила сумму, с которой мы в силах справиться. Самостоятельно составили договор на работу, потому что готового варианта в интернете не было, провели собеседования и нашли своего человека, которому мы смогли бы доверять целиком и полностью. Собрали документы и отнесли их в сад.
Последние дни перед садом волновалась: мне было очень сложно собраться, я боялась, что в последний момент нам скажут нет, боялась, как отреагируют дети, другие родители. Поэтому когда мы подошли к воротам, у меня тряслись руки.
Накануне меня добавили в группу в воцап для родителей, я написала письмо о Феде, и о том, что он не ходит. Помню, как пришел первый ответ: «Мы верим, что у вас все будет хорошо, что наши дети будут дружить и помогать вашему мальчику». Конечно я рыдала. Это было для меня сильнейшей поддержкой! Так мой особенный ребенок пошел в обычный детский сад. И это колоссальная победа!
Сейчас идет уже второй год, как наш сын ходит в обычный сад. Он справляется с программой, на площадке катается на машинке на колесиках вместе с другими детками, были выделены дополнительные занятия по физкультуре в бассейне специально для него. Благодаря прекрасным воспитателям и их поддержке, в группе не возникает никаких проблем. Снова и снова убеждаюсь в правильности нашего решения и в том, что человеческое отношение и тепло способны преодолеть любые преграды.
Наталья Литвинова, мама Егора с ДЦП, Инстаграм @rizhaya_feya:
– В ноябре моему сыну Егору будет 7 лет, у него ДЦП. Мы живем в Москве, в Южном Бутово, и ходим в обычный детский сад. Сначала мы пошли в частный детский сад в 1,7, когда Егор совсем ничего не умел делать: ни на коленках стоять, ничего. Мне просто понравились люди, и я поняла, что они не могут обидеть моего ребенка. Через год он уже мог сидеть на детской машинке и ездить на ней по улице. Потом нам дали место в государственном саду – Егору было 2,9. Перед детским садом мы не проходили ПМПК, прошли его в позапрошлом году, и то потому, что нас попросили. Говорили, что это нужно, чтобы Егор занимался с логопедом, дефектологом – но на деле, у меня ощущение, что саду это заключение было нужнее, чем нам.
Нам дали место в обычном саду. Заведующая спокойно меня выслушала, пригласила посмотреть группу. И потом я пришла на собрание. Паника, как ни странно, случилась у садовского психолога. Она прижала меня к стене и попросила пока только не говорить воспитателям – чтобы их не спугнуть их? В саду создали комиссию по движению ребенка, и ее председатель спросила, почему бы нам не пойти в сад с инклюзией – он открылся в этом году, как раз недалеко от нашего дома. И я конечно согласилась, потому что понимала, что в обычном саду Егора придется носить на руках – там нет ни лифта и пандусов. Так мы пришли в совершенно новый детский сад. Отношение там хорошее, заведующая нашего сада – коррекционный педагог, она за нас, и готова принимать таких детей. У Егора в группе была еще девочка с ДЦП – Маша – она в намного лучшем состоянии, может сама передвигаться, обслуживать себя.
В следующем году мы планируем пойти в школу. По словам заведующей нашего детского сада, рядом с нами планируют открыть школу с ресурсными классами. Конечно, в обычный класс я его не отдам – я понимаю, что он не будет там успевать. Но в класс где немного учеников, который подготовлен под таких детей – я такую возможность рассматриваю.
*статья подготовлена при поддержке Фонда Президентских грантов
АЛЕНА ДЕМИНА
01.10.2020