Катамнестическое наблюдение за недоношенным ребенком. Стенограмма прямого эфира с врачом-неонатологом Татьяной Евгеньевной Зиновьевой
Зиновьева Татьяна Евгеньевна – заведующая отделением детей раннего возраста, нуждающихся в динамическом наблюдении и реабилитации Московского областного перинатального центра, врач-неонатолог, педиатр.
Прямой эфир с Татьяной Зиновьевой состоялся 28 марта в социальных сетях фонда «Право на чудо», запись доступна на нашем YouTube-канале. Ведущая эфира – учредитель и директор «Право на чудо» Наталья Зоткина.
Наталья Зоткина: Здравствуйте, Татьяна Евгеньевна!
Татьяна Зиновьева: Здравствуйте, Наталья!
НЗ: Очень рада вас видеть! Сегодня мы с Татьяной Евгеньевной поговорим о катамнестическом наблюдении за недоношенными детьми. В сложившейся ситуации это довольно сложно, практически невозможно. Но рано или поздно мы выйдем из пандемии, у нас закончится скоро этот ужас, я надеюсь. И все дети, которые родились раньше срока, приступят к наблюдению.
Татьяна Евгеньевна, расскажите пожалуйста, как организовано катамнестическое наблюдение, и потом мы с вами поговорим детально, что важно не упустить.
ТЗ: Хорошо. Здравствуйте, уважаемые друзья! Я попробую вкратце сейчас рассказать, что имеем мы на базе нашего отделения. Что должно быть в идеале – сложно сейчас сказать, потому что отделения катамнеза только-только разрабатываются, и во всех отделениях катамнеза сейчас немного все по-своему: у каждого свой персонал и возможности.
Мы очень маленькое отделение, нам год. До этого год мы существовали просто как кабинет катамнеза на базе нашего консультативно-диагностического отделения Московского областного перинатального центра, у нас работал один педиатр и офтальмолог. С прошлого апреля мы преобразовались в отделение, у нас появился второй педиатр, ставка невролога, ортопед-хирург. И мы уже можем оказывать полноценную клинико-диагностическую помощь нашим маленьким пациентам и их родителям. Для этого мы организовали приемы, есть даже совместные приемы педиатр + невролог для тех, кто живет очень далеко. Нам это не очень удобно, но мы стараемся войти в положение и предоставить такую услугу. К сожалению, мы не можем пока бесплатно делать ультразвуковые исследования, у нас нет ставки УЗИ-специалиста, но на платной основе мы делаем любые виды УЗИ, включая УЗИ сердца. При необходимости мы проводим клинический анализ крови, потому что довольно часто нам приносят сомнительные анализы крови. Иногда смотришь на ребенка, у которого по анализу гемоглобин 80, а он не похож на это, мы перепроверяем, но пока это единичные ситуации или в каких-то экстренных мы можем себе это позволить.
Мы очень надеемся, что мы будем расширяться дальше, и у нас появится возможность проводить реабилитационные мероприятия, потому что пока только клинико-диагностическая помощь. А мы называемся отделение детей раннего возраста, нуждающихся в динамическом наблюдении и реабилитации. Мы хотели бы, чтобы у нас появилась какая-то возможность именно для реабилитации. Сейчас идет работа над тем, чтобы организовать хотя бы кабинет массажа. Для начала, просто попробовать предоставлять услуги массажа нашим деткам. Потому что практически все они в этом нуждаются, и к сожалению, сейчас в поликлиниках по месту жительства очень сложно попасть на плановый массаж. Люди месяцами ждут, а когда они эту услугу предоставляют, то обычно это 5 сеансов, которых очень мало для наших деток. Мы пока не мечтаем о физиотерапии, о враче ЛФК, но хотя бы массаж, нормальный курс 10-15 процедур мы очень надеемся, что сможем проводить.
Также у нас планируется открытие дневного стационара, на базе которого мы сможем вакцинировать наших детей препаратом от РС-инфекции Синагисом – тоже очень актуальная тема для недоношенных детей, многие из которых страдают БЛД, и обычно в сезон есть очень высокая потребность в этой процедуре.
НЗ: Татьяна Евгеньевна, давайте начнем с самого начала. У нас очень много родителей, которые только выписались, и для них катамнез – это такое слово из серии «мы ничего не понимаем». Потому что когда я выписывалась, не познакомься я сразу с Еленой Соломоновной Кешищян, я бы знать не знала, что такое катамнез. Что представляет из себя в идеальной картинке отделение катамнеза? Я понимаю, что вы стремитесь к идеальной картинке, я больше чем уверена, что вы этого достигнете. Но все же, почему родители должны туда идти? Что в этом отделении есть?
ТЗ: Катамнез – это действительно такое сложное медицинское слово, поэтому наше отделение названо так просто. Отделение детей раннего возраста, нуждающихся в динамическом наблюдении и реабилитации. Вся суть именно в этих словах – динамическое наблюдение за детьми. Сейчас мы говорим о детях, родившихся раньше срока, но мы наблюдаем и доношенных детей, детей с различными проблемами. Недоношенных детей у нас немножко больше, наверное, чем доношенных.
Суть в том, что конечно же недоношенные дети нуждаются в большем внимании. Во-вторых, их побаиваются на участках, достаточно часто им дают рекомендации, не соответствующие современным тенденциям, поэтому мы стараемся наблюдать наших недоношенных деток каждый месяц. Раз в месяц педиатр и довольно часто даже невролог смотрят детишек. Иногда даже бывают ситуации, когда родители не справляются с ребенком после выписки, и мы просим приходить каждую неделю-две к педиатру. По поводу наблюдения офтальмологом – это тоже очень важно. Многие дети страдают ретинопатией, или у них есть риск развития ретинопатии, поэтому офтальмолог очень внимательно за этим следит. И сейчас в условиях карантина единственный, кого мы оставили – это офтальмолог, который отсматривает еженедельно детей с тяжелой ретинопатией.
НЗ: То есть отделение катамнеза – это отделение, в котором сосредоточены ключевые специалисты, которые наблюдают детей с особенностями? Я просто пытаюсь перевести на более простой язык.Неонатолог-педиатр, невролог, офтальмолог, ортопед, хирург…
ТЗ: Да, и при необходимости мы можем организовать консультацию нейрохирурга, иммунолога, аллерголога. Кардиолог у нас есть, но, к сожалению, пока он у нас работает только на платной основе. Может быть, когда-то у нас тоже будут возможности кому-то предоставлять бесплатно ЭХОКГ и консультацию кардиолога.
НЗ: Но в любом случае, самое главное, чтобы эти специалисты были сосредоточены в одном месте, потому что я в свое время бегала по больницам – невролог был на Зоологической в Филатовской больнице, педиатр совсем в другом месте, на Талдомской. Отделение катамнеза – это все-таки сосредоточение специалистов, куда родители могут прийти. Конечно, если там есть еще и реабилитация – это идеальные условия.
ТЗ: Да, именно в этом и идея, чтобы пройти всех специалистов сразу в одном месте. Потому что у нас есть люди, которые едут очень издалека. 2 часа в одну сторону с маленьким ребенком для того, чтобы попасть к одному специалисту – ну это нереально. Поэтому, конечно, если бы у нас были лучше возможности, больше площади, мы могли бы сделать так, чтобы приехал и показался сразу всем. Но пока, исходя из того, что имеем, стараемся сделать, чтобы было удобно. Потому что едут со всей области. Отделении катамнеза не так много, и зачастую, им просто некуда больше пойти. Люди приезжают из Подольска, Орехово-Зуево, Сергиева Посада и даже из других областей были люди, которые ехали. Действительно, в нашем отделении собраны специалисты, которые знают о недоношенных детях, их патологиях, знают основные подходы в реабилитации. Если мы что-то не можем провести на своей базе, мы можем рекомендовать, куда обратиться, где им окажут квалифицированную помощь.
НЗ: А вообще, кто определяет алгоритм наблюдения ребенка? Первый врач, к которому приходит ребенок.
ТЗ: У нас в идеале первый, кому должны прийти ребенок с родителями – это педиатр. Но иногда нужен офтальмолог в связи с ретинопатией, и они идут сначала к офтальмологу. Но бывает, что ребенок выписался, и в зависимости от того, что у него в выписке…Родителям очень важно смотреть рекомендации в конце выписки, чтобы представлять сколько-чем кормить, чем лечить, когда и в каком объеме начинать наблюдение. Потому что иногда загруженность, стресс или все сразу, и люди не дочитывают выписку до конца и не видят, что, например,через неделю необходимо сдать клинический анализ крови, через месяц – показаться неврологу и сделать ультразвук. При этом в каждой выписке со второго, с третьего этапа всегда есть эти рекомендации, конкретно про каждого ребенка, в зависимости от его веса при рождении, срока гестации, его состояния и сопутствующих диагнозов. И мы конечно всегда просим принести выписку, без нее мы как без рук, так как важно посмотреть, что было рекомендовано лечащим доктором, чтобы соблюсти преемственность. И, конечно, мы всегда на связи со вторым этапом. Два наших педиатра работают на втором этапе параллельно с нашим отделением. Основываясь на рекомендациях в выписке, дальше мы составляем индивидуальный план ведения каждого малыша. Педиатр у нас раз в месяц среднем, офтальмолог – в зависимости от того, есть ли ретинопатия. Невролог – раз в месяц, если есть проблемы, если все неплохо – раз в 2-3 месяца. Иногда приходят прекрасные дети, которых невролог отпускает до 6 месяцев, но такое бывает нечасто. Ортопед-хирург – у нас раз в 2 недели приходит замечательный профессор Наливкин, который смотрит всех детей и дает свои рекомендации.
Есть проблемы с ультразвуком, потому что практически все наши дети выписываются уже получив полное ультразвуковое исследование, но мало кому делают ультразвук тазобедренных суставов – к сожалению, он не входит в стандарт оказания помощи на втором этапе. И если его не сделали в поликлинике по месту жительства, нам конечно приходится рекомендовать срочно его пройти. Так как боимся упустить момент дисплазии, подвывиха…
НЗ: Я вас поняла. Но давайте сейчас подробнее поговорим о том, что важно родителям не упустить? Я знаю, что УЗИ тазобедренных суставов делают в определенном возрасте, его не надо делать прям с нуля, или я не права? На что важно родителям обращать внимание, к каким специалистам и в какие периоды желательно обращаться? Мы понимаем, что все дети разные, у кого-то есть дисплазия тазобедренных суставов, у кого-то нет, у кого-то есть ретинопатия, неврология, БЛД. Но все же, есть ли какие-то общие рекомендации? Какой-то алгоритм.
ТЗ: Когда ребенок выписывается, доктор второго этапа просит записаться на консультацию обычно через месяц к педиатру в наше отделение – это основное. В зависимости от того, есть ли ретинопатия, семья посещает офтальмолога. Невролог – по рекомендации врача второго этапа, дальше по рекомендации педиатра и невролога, которые наблюдают ребенка в отделении катамнеза.
Клинический анализ крови – очень важно не упустить этот момент, потому что недоношенные дети очень часто уходят в анемию недоношенных, многие дети уже выписываются на терапии препаратами железа, и нам очень важно корректировать дозу, знать, когда отменять. Бывает, дети выписываются с пограничным уровнем гемоглобина, и врачи просят через неделю повторить этот анализ. Бывает, что еще не пришел пациент, но родители присылают в воцап мне этот анализ, я посмотрела на него и как-то попыталась скорректировать дозировку.
По поводу того, что важно в отношениях педиатр-родитель: мы стараемся успокоить, войти в доверительный контакт, и никого не пугать, давать объективную информацию о ребенке, при это не стараясь найти в нем какие-то изъяны. Наоборот, мы стараемся всегда хвалить, и в сомнения внести позитивную нотку, чтобы родители не пугались, были уверены в себе и в нас. Потому что когда пациенты приходят, что хотят только у нас наблюдаться, так как их здесь выходили, это очень приятно, мы понимаем, что наши рекомендации будут исполнены, поскольку родители выбрали своего врача и место, где они хотят наблюдаться. Если этого нет, это конечно всегда очень сложно. Но мы все равно пытаемся добиться результата, установить контакт, чтобы родители понимали, как им дальше наблюдаться и где.
По поводу того, что еще важно и какие основные рекомендации дает педиатр: мы обязательно уточняем чем кормится ребеночек, и корректируем питание. Потому что очень часто ребенок выходит со второго этапа на смеси для недоношенных, пре-1. И важно вовремя перевести или не перевести, в зависимости от ситуации ребенка, на другую смесь лечебную, профилактическую или обычную. Очень важно не упустить начало введения прикормов, потому что наши дети нуждаются в более раннем введении прикормов, чего очень часто не понимают, к сожалению, родители, и зачастую даже врачи из поликлинических отделений по месту жительства. У недоношенных больше потребностей, они нуждаются в более раннем введении прикормов, аккуратно. Да, у кого-то не сразу получается, но по крайней мере мы должны это рекомендовать, и они должны это попробовать.
Также очень важно следить за антропометрическими данными – прибавка роста, веса, объемы головы/груди. Все это тоже у нас отслеживается ежемесячно, и пока мы не видимся, я прошу родителей измерять. Чтобы понять, как их правильно вскармливать, как их дальше наблюдать. Если у ребенка нет каких-то проблем активных – запоры/поносы/срыгивания/колики, то плановая консультация с педиатром раз в месяц сейчас может быть и на удаленной основе, учитывая, что сейчас много что закрыто. Какие-то пункты мы можем обсудить, не видясь. И это постоянно, ежедневно происходит. Конечно, больше вопросов у родителей маленьких детей.
Что еще важно: витамин Д. Практически все наши дети выписываются, получая профилактику рахита. Наши дети пьют витамин Д до 4 лет фактически, кто-то и дальше в зависимости от того, насколько он им необходим.
При общении личном мы смотрим за мышечным тонусом, эмоциональным развитием, если какие-то моменты смущают родителей сейчас, даже записывают видео и присылают.
По вакцинации мы консультируем и ратуем за раннее начало вакцинации, так как недоношенные дети более подвержены инфекциям. И очень часто врачи в поликлиниках боятся начать их вакцинировать. И мы конкретно пишем, когда и с чего начать. Во время пандемии, когда все профилактические визиты везде сокращены, ВОЗ все-таки рекомендует вакцинировать детей, потому что если этого не делать, мы боимся, что через полгода случится вспышка вакциноуправляемых инфекций, и мы из одной беды плавно перейдем в другую. Сейчас можно организовать вакцинацию с минимальными рисками, кому по возрасту она положена, по весу, состоянию – это мы тоже можем обсуждать, не видя ребенка лично.
Наверное, основные подходы в педиатрии я рассказала.
Конечно, неврологу сложнее, не видя ребенка, что-то сделать. Но при этом тоже присылают ультразвуковые исследования, описания ЭЭГ, и мы тоже пытается что-то рекомендовать, не видя малыша.
Также сейчас мы наблюдаем детей после гипотермии управляемой.
НЗ: Как вы выстраиваете преемственность с поликлиниками? Чтобы это было все во благо ребенка. Буквально в прошлом эфире мы получили вопрос, что в катамнезе написали одно, а педиатр на участке это проигнорировала.
ТЗ: Участковый врач по идее должен придерживаться рекомендации врача, который лечил до этого ребенка – кого-то в течение двух недель, а кого-то и полгода. Они не берут на себя ответственность по началу вакцинации до того, как мы это рекомендуем – это очень частая история. Чтобы кто-то не дал направление к нам – я даже не помню, чтобы такое было, потому что всегда на выписке из второго отделения написано, что педиатр для направление в отделение катамнеза должен дать форму 057У, и ее обычно дают без какие-либо проблем. Но если ее не дали, в конце концов, мы и без нее можем принять по полису. На первый осмотр мы всегда просим принести свежий анализ крови и мочи, и копии всех выписок.
Я не могу сказать, что есть проблемы с поликлиниками, есть немного разные мнения. Но мы для этого и нужны, чтобы не упустить момент, когда что-то пошло не так. Для этого мы пытаемся установить доверительный контакт с родителями, раздаем какие-то рекомендации.
НЗ: Насколько нашим детям необходим патронаж? Я так понимаю, что его сейчас не осуществляют. Только первый месяц. Я помню своего ребенка, я была бы счастлива, если бы ко мне раз в неделю приходили.
ТЗ: Патронаж, безусловно, необходим, потому что даже мамы, которые полежали на втором этапе, чему-то научились, приезжая домой, они зачастую теряются, у них появляются новые вопросы, и очень важно конечно сразу их разрешать. Чтобы это не накапливалось, и чтобы было лучше ребеночку. Патронаж действительно сейчас на дому осуществляется со стороны поликлиники на 1 месяце жизни, потом уже конечно просят приходить в поликлинику и наблюдаться там. В идеале конечно, если бы у всех была возможность сделать систему наблюдения: педиатр для недоношенного ребенка, хотя бы по телефону, с элементами телемедицины. Это было бы востребовано и об этом нужно подумать. Если дети выписываются маленькие совсем, практически у всех колики, больные животы, проблемы со стулом, то есть даже если все было неплохо в отделении, мама научилась за ним ухаживать, дома может все быть тяжело – родители не спят сутками, и им можно было бы помочь: организовать питание, даже иногда влияет микроклимат – слишком жарко, сухо. Нужно научить их ухаживать за своим ребенком, тогда часть проблем уходит. Какие-то проблемы с кожей – иногда мы можем посмотреть на фотографию и решить проблему. Потому что мамы на эти проблемы очень остро реагируют, начинают терять молоко, это тоже целая проблема. Можно много чего решить, если бы была такая постоянная связь и личный доктор у каждого недоношенного малыша.
НЗ: Массаж уже сейчас у вас есть?
ТЗ: Пока нет, но мы закупаем оборудование и пытаемся организовать ставку массажиста. Получили 2 кабинета перед тем, как началась пандемия, будем переоборудовать их под массажный кабинет и процедурный кабинет, где мы будем делать “Синагис”.
НЗ: Я не просто так спрашиваю. Я противник массажей и адепт рефлекторных методик, Войта-терапии. Кто будет определять: делать ребенку массаж или ту же Войта-терапию? Когда у меня Лиза после массажа получила нереальную спастику и задрала голову, я сказала, что к массажу больше не вернусь. Кто компетентен определять что именно нужно ребенку? Потому что мне назначали массажи хорошие доктора, но на моем ребенке эта методика не работает.
ТЗ: Конечно, для каждого ребенка – своя реабилитация. Чаще всего определяет это невролог. Я как педиатр с большим опытом работы с маленькими детьми тоже могут понимать, где нам хватит массажа, а где это бессмысленно – когда поражения тяжелые.
По поводу Войта-терапии и других вещей, врач-ЛФК – это тоже наша большая мечта, которая требует больших вложений, новых ставок и новых площадей. Пока стараемся работать в тех условиях, которые есть, максимально давая то, что мы можем дать. Массаж – это минимум с того, с чего можно начать. Но это для детей, конечно, которые не очень тяжелые.
НЗ: Почему я спросила про массаж. Я искала врачей и методики буквально по наитию, и я знаю, что многие мамы делают точно так же. Слава Богу, невролог мне сразу сказала: “Войта”. Не всем так везет. Я знаю, когда массажи назначают детям со спастикой, потом происходит еще более сильная спастика. В нынешних реалиях я так понимаю рекомендовать может педиатр или невролог.
ТЗ: Да, рекомендовать может педиатр или невролог с большим опытом работы с такими детьми. То есть он должен был видеть их уже сотни и понимать их исходы. Собственно, идея отделения катамнеза, динамического наблюдения в том, что мы видим, какими вырастают наши выпускники. Это всегда для нас загадка и неожиданность, что будет. Бывают дети, у которых были минимальные какие-то проблемы, а они уходят в тяжелые поражения ЦНС. А бывают дети очень тяжелые, а в 6 месяцев приходят абсолютно здоровые. Поэтому здесь важно наблюдать и понимать, куда идет сдвиг. Почему мы стараемся наблюдать каждый месяц? Потому что мы не знаем, в каком моменте произойдет это спад. Все шло хорошо, хорошо, перестали наблюдать – и что-то пошло не так. Это может быть абсолютно в любой момент. Отслеживание реабилитационных процедур и их эффективность – тоже очень важный момент. И хорошо, когда это все делает один педиатр и один невролог. Когда люди мечутся, они не нашли своего врача, не знают, кому доверять, получается, что никто толком не понимает, что происходит. Ребенка видят в одном моменте, во втором, в третьем, а нет плавной картинки – ты не понимаешь, что происходит. Бывает, до 6 месяцев ребенок был неплохой, потом пропал, пришел в год – тяжелый. Здесь очень важно стараться все-таки наблюдаться в одном месте. При этом можно ходить за консультациями параллельно еще куда-то. Потому что каждый ищет для своего ребенка лучшее, и старается что только можно везде получить. Центры реабилитационные, куда мы направляем, чаще всего оказывают комплексную помощь: там делают и массажи, и Войта-терапию, и физио. Чаще всего это происходит на базе больших детских клинических больниц, и понятно, что у них есть хорошие возможности. Мы стараемся дружить с некоторыми отделениями реабилитации, мы понимаем, кого и куда с какой проблемой лучше попробовать отправить. Иногда здесь бывает такая ситуация, что мы стараемся областных детей стараемся отправить в Москву на реабилитацию – им не всегда хотят давать туда направления из поликлиник. Есть такая вторая проблема и конфликт. Здесь важно смотреть: наш выпускник выписался, до 3 лет мы его довели, поняли что и как. Нашему старшему пациенту сейчас 2 года, я его отпустила до 3 лет. Потому что он прекрасно говорит, у него нет никаких двигательных нарушений,
А есть ситуации, когда дети приходят тяжелые, мы пока мало чем можем им помочь. Но мы пытаемся эту тему улучшить, что-то организовать у нас, найти специалистов и клиники, с которыми мы могли бы сотрудничать. Например, по вакцинопрофилактике мы активно сотрудничаем с центральной клинической больницей Российской Академии наук, на базе которой есть прекрасное отделение вакцинопрофилактике. Мы с радостью отправляем туда наших детей, потому что не имеем возможности вакцинировать вообще. У нас нет ни вакцин, ни кабинета. Хотя мы могли бы делать это у себя, это не сложно, у меня есть сертификат вакцинолога. Но у нас нет такой возможности. Мы отправляем в ЦКБ. И там включают часто наших детей в бесплатные программы, вакцинируют бесплатно даже на базе платного отделения.
Также с отделениями реабилитации. У нас есть возможность позвонить в Мытищи, Королев, НЦЗД и объяснить ситуацию, направить туда, где ребенку окажут лучшую помощь.
НЗ: С какого возраста вы начинаете рекомендовать детям реабилитацию? Если мы говорим о детях с какими-либо поражениями, угрожаемых по тому же ДЦП.
ТЗ: Все очень индивидуально, нет какого-то определенного возраста, с которого мы можем это рекомендовать. Потому что кто-то приходит и мы видим сразу, что нужно что-то искать. А бывает, что ребенок к нам довольно долго ходит, прежде чем мы говорим, что он начал немного здесь отставать в моторном развитии – давайте, если у вас есть такая возможность, мы попробуем попасть туда или туда.
НЗ: Ну а в среднем?
ТЗ: В среднем даже не могу сказать, потому что настолько все индивидуально, чтобы сказать вот с такого возраста пытаемся куда-то отправить.
НЗ: Я вам сужу немного тему. Если мы будем говорить про ВЖК 3-4, ПВЛ в тяжелых степенях. Про детей доношенных, но с тяжелой асфиксией, которые прошли гипотермию ту же. Когда вы заведомо знаете, что ребенок будет угрожаем. Здесь есть какие-то рекомендации? Потому что я всем мамам, может быть я не права, я стараюсь рекомендовать реабилитацию чем раньше, тем лучше. Это философия того же Войта – что чем раньше вы начнете реабилитацию, тем лучше. О том же говорят Гленн Доман и другие реабилитологи, чьими именами названы методики. Вы выписались, условно офтальмолог и нейрохирург сказали вперед, можно начинать…
ТЗ: Да, тяжелых детей можно отправлять в любом возрасте, как только выписались, и через месяц их можно положить на реабилитацию и смотреть как дальше что происходит. Но не все дети с ВЖК 3-4, ПВЛ действительно входят во что-то такое. Мы очень часто видим выписки страшные, картины МРТ страшные, а потом ты смотришь, а ребенок ничего так. В этом смысле хорошо, когда двойной прием с неврологом, и я сразу могу подтвердить свои мысли с точки зрения невролога и решить, куда нужно и нужно ли ребенка куда-то отправлять. Потому что тоже нужно понимать, что отделения реабилитации часто – это отделения в стационаре. А любое попадание в стационар для наших детей часто заканчивается какой-то ситуацией ОРВИ или что-то еще происходит. И очень сложно маме, если там двойня или что-то еще. Реабилитацию еще можно попробовать организовать амбулаторно, но таких мест мало, если говорить про бесплатное. Все, что касается амбулаторной реабилитации платной – этого как раз в общем-то достаточно наверное, можно найти. Но довольно часто это дорого, и не все могут себе позволить. В поликлиниках тоже бывают какие-то варианты, но там физио и массаж в лучшем случае. Очень часто родители, попадая в этот стационар говорят, что больше мы не ляжем, потому что там было так плохо, так ужасно, мы заболели , выписались. А реабилитаци нужна.
НЗ: Да, мы это понимаем. И за что я лично люблю Войта, за то, что специалист обучил маму, и раз в месяц она приезжает к тебе на контроль. В этом смысле безусловно идеальная методика, и денег особых не требует при условии, что Войта-терапевт соблюдает философию Войта, потому что часто происходит все с точностью до наоборот.
ТЗ: Да, и при условии, что этот ребенок нуждается в Войта.
НЗ.: Да, конечно. Но я считаю,что она со всеми работает. Но это мое личное мнение, хотя сам Войта говорил об этом.
Татьяна Евгеньевна, я благодарю вас за эфир, у нас осталось немного времени. Я хочу попросить вас дать рекомендации, пожелания. Вас смотрят и ваши пациенты, и потенциальные пациенты, и доктора к нам присоединились, я видела.
ТЗ: Мои рекомендации наверное такие: уважаемые родители, прежде всего, ничего не бойтесь. Старайтесь любить своего ребенка безусловно, в любой ситуации, старайтесь найти врача, старайтесь не упустить первый год, потому что он самый важный для наших детей. У них необыкновенные возможности компенсаторные, но нужно не упустить, им нужно помочь, и делать это все именно в первый год, потому что чуть-чуть опоздаешь, и что-то можешь уже не вернуть. Вот коротко наверное так.
НЗ: Спасибо вам огромное, спасибо всем, кто был с нами в эфире.
*статья подготовлена при поддержке Фонда Президентских грантов
01.05.2020