История Виктории

Беременность была не из лёгких.

Новый год встречала в больнице, 8 марта тоже. Постоянно угроза, тонус, стационары. Но УЗИ и анализы отличные. Врачи разводили руками и отправляли домой. Пока в одну ночь в гостях у родителей я не проснулась в луже крови. Потом был месяц подмосковной больницы, постоянные капельницы, кровотечения и судорожные попытки сохранить ребёнка. А утром 6 мая спасали уже меня… Это была 25 неделя беременности. Весь этот месяц врачи раз в день приходили ко мне в палату, смотрели грустными глазами, вздыхали и уходили. Врач в Москве из ЦПСиР, у которой я наблюдалась, тупо от меня отказалась. Мне говорили, чтобы я держалась, что рожу «глухого, слепого инвалида, если вообще выживет». Но девочка моя выжила и даже закричала (запищала). 740 гр, 30 см. Как я боялась идти на неё смотреть, врач практически заставил. Через неделю меня выписали одну домой. А дальше была реанимация. 2 месяца. Каждый день я ездила к ней из другого города на 15 минут. Кормить своим молоком по 2 мл, через зонд. Этот писк аппаратуры и этот запах лекарств я запомню на всю свою жизнь. Вика дышала сама, потом перестала. ИВЛ. Пневмония. Некроз кишечника. Кровоизлияние в мозг. Высокочастотный ИВЛ. 2 переливания крови. Море антибиотиков. Никаких прогнозов на жизнь. Я жила у родителей, без мужа. Как мы все это вынесли, я не знаю. Казалось, что никогда в жизни я больше не улыбнусь. Я была как выключенной. Через 2 месяца Вику перевели в палату в кювез, и меня положили с ней. И тут я «включилась». Я вдруг услышала все наши диагнозы, начала осознавать перспективы. За то время мне стыдно до сих пор. Были плохие мысли. Много слез. Я умудрялась злится на ребёнка, на себя, на весь мир. Это было наверно самое тяжелое время принятия. Училась кормить через зонд каждые 3 часа и спать под писк падающей сатурации. Доставать Вику было нельзя. А она просто лежала, спала и иногда только плакала. Мне казалось что ребёнок ничего не видит и не слышит. Ещё через пару недель нас перевезли в Москву в Морозовскую. Там нас сразу положили в кровать, а не в кювез, убрали кислород, отключили датчики. И предупредили, что если я не хочу сама вставлять ребёнку зонд, то срочно учить есть. Я наконец-то могла взять ребёнка на руки. Жить стало веселей ) Через 10 дней Вика уже наела свои 2400 и нас отправили домой!!! Дальше была борьба за зрение. И настоящее чудо — оно полностью сохранно без всяких операций! Врачи, стационары, диагнозы, реабилитации, становление привязанности между нами. В 2 года окончательно поставили ДЦП. Сейчас, смотря на своего ребёнка, я счастлива, что все так как есть. После всего того, через что прошла моя девочка, ее диагноз — это такая ерунда. Я так благодарна врачам, которые ее спасли. Я так благодарна ей, что она такая сильная.