Равный консультант «Право на чудо» из Петербурга Анна Абрамова родила двойню на 26 неделе, с весом 780 и 850 граммов. Сейчас Дане и Полине 8 лет.

«Поскольку я человек с высшим фармацевтическим образованием, мне изначально было понятно, какие исходы могут быть. И от этого понимания было еще хуже. Мне кажется, люди, которые далеки от медицины, проще проживают такие ситуации.

В первый месяц жизни мы знали все, что происходит с детьми. Кровоизлияния, переливания крови, проблемы с глазами и легкими. Но если с легкими еще можно было справляться ингаляциями и ИВЛ, то с глазами все было непредсказуемо. В нашем случае дочери сразу поставили агрессивную форму ретинопатии, и я понимала, что ребенок на выходе может быть слепым. Понимала, но не принимала. Два главных страха – ДЦП и слепота, которые нам прогнозировали», – рассказывает Анна Абрамова.

В 3 месяца от рождения Анна с малышами выписались с выхаживания. Выполняли все назначения неврологов, и сразу начали заниматься зрением, искать специалистов. У Полины диагностировали отслойку сетчатки на обоих глазах: лечение, которое проводилось во время выхаживания, к сожалению, не помогло. На 6 месяцев назначали операцию – сразу делать было нельзя из-за маловесности. В полгода Поле прооперировали один глаз, худший. Врачи сказали, что шансов немного. Но сетчатка прилегла – и на прооперированном глазу, и на втором каким-то чудесным образом самостоятельно. Появилось какое-то понимание, куда дальше двигаться. Вскоре неврологи сказали, что в двигательном плане у детей все нормально. Остались глаза – и это основная проблема у Полины до сих пор: одним глазом она не видит, на втором глазу очень низкий процент зрения.

«После родов я не обращалась к психологам. Главным моим психологом стала работа. Я не уходила в декрет: мне привезли ноутбук, и я моталась между работой и больницей. Это был мой ресурс. Муж точно так же ушел в работу.

Принятие ситуации пришло, когда мы начали заниматься оформлением инвалидности по зрению Полине. До трех лет мы все откладывали. Были постоянные больницы, пневмонии, ОРВИ, плюс каждые три месяца осмотры под наркозом в офтальмологии. Все накладывалось друг на друга, было тяжело. Когда мы оформили инвалидность, психологически стало как-то проще. Наверное, в нашем случае для принятия нужно было время – без него никак. Родственники поддерживали нас всегда, и никогда не воспринимали детей как особенных – они обычные и любимые для всех бабушек и дедушек.

Сейчас, спустя 8 лет, я смотрю на своих детей и удивляюсь тому, какими они выросли. Они лежали в трубках в реанимации, а теперь бегают, прыгают, играют. Они занимаются классическим вокалом, получили стипендию на бесплатное обучение в вокальной студии как одаренные дети. Полина стала лауреатом всероссийских и международных конкурсов. Да, они отличаются от обычных, доношенных детей, но точно не нужно сравнивать их ни с кем. Они такие, какие есть – самые лучшие.

Всем родителям недоношенных малышей я желаю верить и не сдаваться, ни в коем случае не опускать руки. И максимально пытаться сделать то, что можешь», – говорит Анна