Равный консультант “Право на чудо” Евгения Халилова живет в Дагестане. В 2017 году на шестом месяце беременности Женя родила дочку Нелю – с весом 950 граммов.

“Дочь при рождении закричала. Ее сразу забрали под ИВЛ в реанимацию. На следующие сутки меня пустили к ней.  Я увидела, что дочка вся в трубочках, ее кожа просвечивала, она была очень маленькая. 

До конца декабря я  через каждые три часа носила в роддом грудное молоко, дочку выкладывали ко мне на грудь методом кенгуру. Но после нового года ее живот стал больше головы. Сильнейшее вздутие. 9 января в крайне тяжелом состоянии дочку транспортировали из роддома в реанимацию новорожденных республиканской детской больницы.  Там первое время наблюдали, подключили парентеральное питание. Стало понятно, что это некротический энтероколит. 3 марта Нелю прооперировали, вывели илеостому. Дочка начала усваивать по 5-7-10 мл питания. При этом нас миновали ретинопатия, ВЖК и неврологические диагнозы, но недоношенность сказалась на ЖКТ.

Нас уже готовили к выписке, но у Нели произошла аспирация, и после 10-минутной клинической смерти и реанимационных действий ее снова перевели на ИВЛ. Потом был СИПАП, канюли. 14 мая, спустя полгода после родов, нас наконец-то выписали домой с весом 2 кг 280 граммов.

Массажи и активную реабилитацию, так как Неля была стомирована, врачи запретили. В октябре 2018 года мы легли в плановую хирургию на закрытие стомы, дочке урезали 18 см толстого кишечника, но стому нам благополучно заправили. 

Сейчас Неле 3,8. Из диагнозов у нас осталась только задержка речевого развития, мы активно занимаемся с логопедом. Растет она сейчас более-менее как другие детки, только худенькая. Общительная, веселая девочка. Честно говоря, не скажешь, что первые полгода жизни она провела в больницах и реанимации.

Что я чувствовала сразу после родов? Первое чувство – абсолютная растерянность моя и всех близких родственников. Непонимание диагнозов, которые озвучивали врачи. А диагнозов было много, нас готовили в абсолютно разным исходам. Приходилось изучать медицинские статьи. Было страшно. Но я по натуре оптимист, в реанимацию к дочери всегда приходила только в хорошем настроении и пыталась дать ей уверенность, что все будет хорошо. Надо отдать должное родственникам близким, моему мужу, которые максимально поддерживали в тот момент.

О фонде “Право на чудо” я узнала случайно. Так как я рожала в платном роддоме, где проходят более-менее стандартные роды, слышала только одну, аналогичную моей, ситуацию. Но позже поняла, что огромное число женщин сталкивается с такими проблемами, в том числе, у нас в Дагестане. В больнице я встретила свою студентку, которая родила на 31 неделе беременности. Мы с ней периодически встречались в коридорах, делились опытом, переживаниями, я ей рассказывала как у меня, пыталась ее как-то подбодрить, утешить. И мне было приятно, что это откликается. Это был мой первый опыт равного консультирования, когда еще мой ребенок лежал в реанимации. Поэтому когда я узнала, что “Право на чудо” начинает обучать равных консультантов, я конечно же, решила участвовать.

Не каждая женщина может поговорить о проблемах с родственниками, многие сталкиваются с непониманием, агрессией. Хочется расшевелить маму, показать, что большинство проблем решаемы. И сказать, насколько важна поддержка ребенку, когда он лежит весь в трубках – а кто ее еще даст, если не мама?”